Людмила Колосова (Мила Сова). Портрет Довлатова (автобиографический)
Тогда в середине 70-х, я совершенно не знала, кто такой Довлатов, да и откуда мне, студентке Политеха, было знать о нем – я не вращалась ни в литературных, ни журналистских кругах, только лишь читала, модные тогда, среди интеллигенции, толстые литературные журналы такие как: Иностранка, Нева, Звезда, Аврора Юность и другие. Я даже особенно не придавала значения тому, что в «Сайгоне» собирается какая-то модная андеграудная тусовка. В этом кафе варили хороший кофе и были вкусные пирожки – вот и вся причина, которая заставляла меня иногда зайти в кофейню на углу Невского и Владимирского.
Тот день я, почему-то, запомнила хорошо. Я ушла с занятий и гуляла по городу, очень сильно болела голова. Я думала, что у меня очень низкое давление. 90/50-такое намерила мне как-то мама моей подруги – врач. Она же дала и лекарство от сильной головной боли, предупредив – не злоупотреблять!
Вот я и пошла в «Сайгон» — выпить кофе, чтобы взбодриться. Заказала двойной маленький. Состояние мое ухудшалось, и боль становилась невыносимой: перед глазами поплыл туман – всё сузилось до узкого коридора. Но я хорошо запомнила, как открылась дверь, и в кафе вошел большой небритый человек, с гривой черных волос. Я очень тогда поразилась тому, что он был в халате, подпоясанном кушаком и в домашних шлепанцах на голую ногу. Он взял кофе, какой-то волосато-бородатый завсегдатай подошел к нему, и они о чем-то говорили. Этот мужчина в халате то и дело хватался за голову и даже стонал, и я подумала, что он страдает так же, как и я. У меня была упаковка Пенталгина — шесть больших твердых таблеток в маленькой бумажной упаковке. Я вытащила таблетку, несмотря на страшную горечь, разжевала её и запила крепким кофе… Женщина, стоящая напротив, спросила: « Девушка, сколько Вам лет?» « Девятнадцать»,- ответила я. « Это — очень сильные таблетки – их выписывают при сильных болях раковым больным! Это – наркотик! Откуда они у Вас?», — она с сожалением смотрела на меня, но боль покидала меня стремительно, голова прояснялась, и расширялось пространство: — «Мне выписал врач, при сильных болях…» Я оглядела зал – мужчины не было, а за стеклом витрины кафе проплыла взлохмаченная голова и халат… Я не успела дать ему спасительную таблетку…
О Довлатове тогда заговорили все, жил он в Нью-Йорке, но и здесь, на родине, его стали печатать, и вышли первые сборники его рассказов. Я купила «Чемодан» С обложки на меня глядело, как будто, знакомое лицо…Книжку я прочитала сразу и всю. Мне было понятно и близко всё, о чем писал этот человек и, может быть, понятно и то, о чем он не писал, а только создал атмосферу времени. Точно могу сказать, что в душе остался «след» и надолго.
Когда пришла весть о смерти писателя, то подробности случившегося: умер на улице от сердечного приступа, не дождавшись помощи, заставили меня еще раз вглядеться в лицо на обложке книги … И только тогда я поняла, что ему опять не успели дать спасительную таблетку…
Читать другие миниатюры, участвующие в конкурсе «Колибри» 2015
(7 голос, оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...
Несмотря на ошибки в тексте (и тот факт, что таблетки нельзя запивать кофе
), интересно — потому что от миниатюры веет добротой и печалью. Проглядывает то, что в наш 21 век уже исчезает — умение запечатлить момент внезапного сострадания.
История о том,что шанс сделать добро выпадает не часто и порой мы просто не успеваем им воспльзоваться,потому что сильно заняты собой…