Наталья Николаева (Умберто Эко). 15 минут истории
Мы отъехали от города на несколько километров и оказались в дачном посёлке «Новость». В стороне от дач стояла конюшня. Для нас оседлали пятерых лошадей, и мне впервые пришлось самостоятельно управлять существом, опасным спереди и сзади и непредсказуемым посередине, как говорил о коне Шерлок Холмс по версии Гая Ричи.
Местный берейтор двенадцати лет сказал, что надо твердо натягивать поводья, не поддаваться жалости и держать моего жеребца на дистанции от кобыл, иначе он на них взберётся, а я, разумеется, увенчаю собой эту романтическую конструкцию, если, что более вероятно, не свалюсь с воем им под копыта.
Мы цыкнули на лошадей и, держа спину прямо, а подбородок — параллельно дороге, гордо выехали на проселочную, поросшую травой, дорогу и направились к опушке мимо торчащих там и сям над грядками вдоль своих заборов сосредоточенных поп дачников.
Попы, заслышав глухую лошадиную поступь, обернулись к нам лицами. Особенного удовольствия на лицах не было, глаза недобро провожали кавалькаду, из-под калитки выскакивали мелкие жучки и, заливаясь, гавкали нам вслед. Лошади не обращали на них никакого внимания. Кобылы шли гуськом, одна за другой, жеребята смело скакали вперед, мой конь замыкал шествие. Мы ехали шагом, помахивая ветками черемухи, слегка пришпоривая лошадей пятками, чтобы животные не заснули, и оглядывали окрестности. Так просто, возвышаясь над дорогой на два с лишним метра, не интересоваться возней где-то там, внизу. Осанка держится сама собой, подбородок без усилий смотрит вперед. Так просто понять здесь, на высоте, презрение аристократов к простому люду, к тем, кто задирает головы вверх, когда ты молча едешь мимо.
«Сволочи! — закричала вынырнувшая из-за угла бабка. — бараны!» Её вела под руку дочь, они остановились, пропуская процессию, и продолжали кричать уже вдвоем в гладкий зад последней лошади: «Мы еще вам покажем! Прогулки тут устраивают, ишь, козлы вонючие». Хозяйка конюшни, ехавшая на белой кобыле, привычно ответила, не глядя вниз: «Извините нас!» Всадники приподнялись, сжали ногами лошадиные животы, слегка прихлопнули ветками крупы. Лошади пошли рысью. Крики остались где-то позади, их сразу заглушил мерный топот двадцати копыт.
Приближалась лесная прохлада, лошади не оборачивались, всадники сохраняли абсолютное спокойствие, которое непросто хранить, стоя на земле. Легко было понять, почему аристократы переставали считать смердов за людей, возвышаясь над ними физически, имея в руках плетку, а в голове — полное право её применить и тут же забыть об этом.
Легко было понять и простолюдинов. Пыль осела, стало пусто, и запотевшие от работы лица, уткнувшись в жесткие огородные сорняки с длинными неподатливыми корнями, вновь обратились к улице попами, вытаращившимися навстречу палящему солнцу и слепням. Вдоль дороги им, на память о шествии, остались кучки навоза, над которыми начинали кружиться мухи.
Читать другие миниатюры, участвующие в конкурсе «Колибри» 2014
(4 голос, оценка: 3,25 из 5)
Загрузка...
Legko I interesno chitaetsya!
Oshibochno vvela ocenky 2, proshy izmenit ee na 5!
Увы, изменить оценку технически невозможно. Но мы все будем помнить,что там 5! )
«Попы, заслышав глухую лошадиную поступь, обернулись к нам лицами. » — пять раз перечитал предложение, всё искал откуда там взялись священнослужители. На шестой раз дошло… %)