Яна Павлова (Yana). Допились

Номинация «Вишневый сад»

мужчина лежит на тротуаре– Допились, – злобно кашляла бабка, утирая платком злые губы.

– Говорят, две беды у нас – дураки и дороги. А я так скажу: пьянство – наша беда. Напились и за руль – вот тебе и дурак на дороге, – поучал сына сорокалетний, умудрённый жизнью товарищ в синей шапке с полосками.

Мальчик, размахивая варежкой на резинке, жадно впитывал отцовскую мудрость.

– Может, плохо ему? Скорую, может, вызвать? – нерешительно выспросила тонконогая блондинка с криво поставленным носом.

Никто не ответил, и нерешительная девушка отправилась по намётанной дороге в тесный, но тёплый офис, оглядываясь, тая стыд.

– Скорую, ага, – крякнула проходящая. – Знаем мы таких. Напился, а ему место в больнице давай? Да и не приедут они.

Другие молчали, обходя лежащее на животе тело, впившееся губами в мёрзлый асфальт.

Спина обзавелась корочкой льда: бугрились застывшие плевки, брошенные неравнодушными гражданами. Синела шея с жёсткими пучками тёмных волос, шапка закрыла повёрнутый к миру яркий, живой глаз.

– И ведь не уберёт никто! – едва не споткнувшись, выругалась продавщица мясного отдела. Закурив и душевно подопнув лежащего, выбросила в столб дыма, – милицию вызову! Вставай, чмо!

Тело молчало. Шапка от удара меткой бабьей ногой отвалилась, открыв синеву глаза дивному зимнему миру.

– Ну и спи! – харкнув, продавщица сердечно хлопнула дверью.

Ночью пьяного терзали собаки: лизали лицо, высасывая глаза, тащили за куртку, подгавкивали, плача, теснясь в обиде и смуте.

Обеспокоенные воем, соседи позвонили.

Службы прибыли утром, не застав ни ночных фонарей, отражавшихся в синеве мутных профессорских глаз, ни красноты и скорости разъедающей мерзлоту крови. Коричневость ледяной корки неприятно удивила граждан,

шедших тёмным, холодеющим утром по своим неизменно важным делам. Лицо заглядывалось на сумеречные небеса пустыми глазницами, бордово-снежные лепестки кожи развёртывались, открывая на потребу массового зрителя белые сердцевины костей.

Рядом, на теплеющих люках, сладко сопели собаки с надутыми животами.

Где-то в мертвенно светлом морге голосила профессорская жена.

Читать другие миниатюры, участвующие в конкурсе «Колибри»

1 балл2 балла3 балла4 балла5 баллов (8 голос, оценка: 4,50 из 5)
Загрузка...

Читайте ещё по теме:


комментариев 5

  1. Олеся:

    Он пьяный, но мы-то трезвые, только бессердечные. Прочитайте «Грех» Калинина-Русакова. Только что отзыв писала.
    Олеся С.

    • Yana:

      В том-то и фишка, что не пьяный, а подумали, что пьяный. Мало ли, что там под ногами валяется.

  2. Слава:

    Жестко, но справедливо. Ведь мы действительно часто судим ошибочно, каждый раз думаю о тех кто упал, что они все пьяные, сколько жизней не спасло наше равнодушие.

  3. Алексей Зырянов:

    Мой дед мне рассказывал нечто подобное про себя. В автобусе сердце прихватило, голову закружило и он стал заваливаться. Тут мужик рядом подумал, что старик пьяный, начал ругать его. Потом впопыхах догадались остановить автобус и доставить моего деда до ближайшей скамейки.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.


5 + 5 =