Евфросиния Капустина (Сольвейг). Зелёный мир старого замка
Номинация «Вишневый сад»
Он стоит на холме. Перед тем, что когда-то было парадным крыльцом, простирается широкая поляна. С других сторон его окружают разросшиеся деревья старого парка.
Царство борщевика и плюща, кажется, прикладывает все усилия, чтобы окончательно скрыть останки великана от человеческих глаз. Кровля давно рухнула в его опустошённые недра и в живописную пустоту заглядывает небо. Даже к небу ревнует зелёный мир: лёгкие самолётики берёзовых семян и парашютики одуванчиков, приземлившись на мягкую тёплую почву, угнездились на вершинах стен, пустили корни и изо всех сил стараются затянуть зияющие дыры живой тканью.
Только с ветром мудрёно спорить: то робкими поцелуями, то резкими порывами проникает он в душу безмолвных руин и пытается вызнать у них все древние тайны и предания. Молчит угрюмый замок и ветер, негодуя, срывает зелёные одежды с кирпичного остова, подставляя его разрушительным дождям и ненастьям. Плачут стены потоками растворённой глины и мелкого камня, отрываются, не в силах выдержать натиски суровых бурь, кирпичи, рушатся арки. Но молчаливо выдерживает все пытки древний великан, сдерживает старческие скрипы и стоны. Вся плоть сорвана с него. Один скелет защищает, не прекращающее медленно биться, сердце. Он ещё жив. Слабо дышит он. Тихими весенними и летними ночами слышны его горестные вздохи. Но по-прежнему он прекрасен: своей стариковской мудростью, теплом и добротой.
Печные трубы, словно вены, хранят в себе остатки былого тепла и горение огня. Они несут его, гонимые биением каменного сердца, и охотно делятся им со всяким, кто прижмётся к ним. Ржавые балки, словно сухожилия, соединяют и сдерживают старые кости замка. Арки, как глазницы, вбирают в себя лазурную синеву ясного неба.
О чём думает этот одинокий великан длинными, зимними ночами? Вспоминает ли былые годы, когда в это время он бывал освещён яркими огнями изнутри и снаружи, а в тёплых и светлых залах играла радостная музыка и кружились в вальсе весёлые пары. Или о тех тёплых осенних днях, когда старый князь задумчиво, словно прощаясь, бродил вокруг него, гулял по старой, прямой как стрела, аллее и изредка смахивал скупую слезу. Вскоре замок надолго умолк. Во время войны сотрясался он от прямых попаданий снарядов, и звучала в гулких сводах нерусская речь. А после плакали, словно вешним дождём, проходившие мимо избитого и смертельно раненого остова вдовы.
Кажется, что старый замок вместил в себя виденную за всю свою жизнь печаль и слёзы. И теперь хранит их в себе, никому не выдавая своей последней тайны. Шепчутся внутри его с шаловливым ветром молодые клёны, и радуется старик, что есть ещё в нём и вокруг него какая-то жизнь. Его собственный зелёный мир.
Читать другие миниатюры, участвующие в конкурсе «Колибри»
(4 голос, оценка: 4,25 из 5)
Загрузка...
комментарии