Татьяна Нестерова (100 Рожева). Пушкин и пернатые
Корпоратив решили провести за городом. В середине мая тянуло на природу, где все чирикало и пахло весной. Бутылки с алкоголем, выгрузившись на молодую травку, тут же принялись передразнивать солнце.
— Травка зеленеет! Солнышко блестит! Че-то там весною Сеня к вам летит! – улучшил цитату сисадмин Сеня. – Жалко, купаться холодно! — Он вытянул ногу в мокром носке и пошевелил пальцами.
Офис-сапиенсы задорно набросились на шашлык и водку. И только двое новых сотрудников финансового отдела, мальчик и девочка, вели себя как больные птички — нахохлившись, жались друг к другу и к крошкам на столе.
— Чего они такие? Стесняются? – спросил я Сеню, сидевшего с ними через перегородку.
— Не, они по жизни такие. Стихи пишут!
— Да ладно!
— Я те говорю! Я, правда, не читал.
— А че, пусть сейчас почитают! Не все же жрать!
Мы с Сеней подошли к птичкам.
— Ребят, почитаете что-нибудь своё? – попросил Сеня.
Они переглянулись.
— Я не помню наизусть своих стихов, — пискнула синичка в джинсовом комбинезоне и клюнула кусок мяса.
— Чтение стихов требует особой обстановки. Концептуальной! — скривившись как больной удод, пояснил юноша.
— А, может, у вас просто стихи плохие? – простодушно спросил я.
— Я печатаюсь, вообще-то! — гордо изрек поэт-мальчик, а поэт-девочка оскорбленно поджала губы.
— Так, так! Активнее, креативнее! – выкрикивала наша кряква «замша». – Наливаем! Закусываем!
Мы с Сеней слетелись к кормушкам.
— Думаю, они даже не знают, че за чувак такой, Пушкин, – сказал Сеня с укропом во рту.
— Кто не знает? – не понял я.
— Поэты эти.
— Не, не может быть! Они ж с высшим образованием! У нас в кадрах монстры сидят, и потом, их же печатают!
— Да сто пудов не знают! – настаивал Сеня.
— Ну, я еще согласен, Фета какого-нибудь не знают, но Пушкина? Не может быть!
— Спор? Кто проиграет – идет купаться, сухие носки победителю!
— Я и так в сухих. Мне какой смысл спорить?
— Хитрожопые вы все, в отделе продаж! Везде вы выгоду ищете! А из любви к искусству, слабо? – мотивировал меня Сеня.
— Не, искусство передо мной в большом долгу, а бытие в сухих носках определяет мое сознание, – набивал я цену.
— Ок, проиграю, с меня вискарь, — сдался Сеня.
— Вот это другое дело! Но стих выбираю я!
Мы ударили по рукам и снова пошли к пернатым.
— Ребят, а можно я вам прочту свои стихи? Как профессионалам, – спросил я.
— А вы тоже пишете? – удивилась синичка.
— Только начинаю.
— Ну, прочтите, — позволила она.
Я вдохнул, чтобы справиться с приступом смеха, и продекламировал:
Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог…
Я прочел несколько строф, но реакции не было.
— Там еще дальше есть, я просто не помню своих стихов наизусть.
— Неплохо, есть ритм, насыщенность, но нужно поработать над плеоназмами, — прокомментировал удод.
— Даже очень, — похвалила добрая синичка, взмахнув ресницами.
— А вы не пробовали печататься? — спросил бывалый поэт.
— Не, не пробовал.
— Почему?
— Потому что я щас блин купаться иду!
Подлый Сеня, гогоча, как весенний гусь, расшнуровывал кроссовки.
Читать другие миниатюры, участвующие в конкурсе «Колибри» 2015
(5 голос, оценка: 4,60 из 5)
Загрузка...
Плеона́зм (от др.-греч. πλεονασμός — излишний, излишество) — оборот речи, в котором происходит дублирование некоторого элемента смысла; наличие нескольких языковых форм, выражающих одно и то же значение, в пределах законченного отрезка речи или текста; а также языковое выражение, в котором имеется подобное дублирование.
О как…. 8)