Екатерина Цибер (Фата-Моргана). Там лилии цветут
Линды нет дома, когда входят следователь Арчил и его напарник Гоша. Торникэ знаком с грозными законниками — некогда они были одноклассниками.
Пьют кофе. Гоша вздыхает на армянский коньяк, но строгий взгляд Арчила не дает шанса пригубить рюмочку-другую.
— Ошибки нет, генацвалэ, — мрачно повторяет Гоша, созерцая недоверие на лице Торникэ. — Прости, брат! Жена твоя — не Линда Векуа. Она — Елена Лопацкая. И не жена тебе. Подлинный брак в России зарегистрирован, и гражданство тамошнее. В розыске не первый год. Дел на ней — веревки не хватит документацию развесить!
— А, может быть… — мямлит Торникэ. — Оболгал кто-то? Я ее грузинский паспорт покажу… — Бедолага идет к комоду.
— С юности она крутилась в штанах у авторитетов и моталась по Московской области. Считали простой путанкой. Потом всплыло главное «хобби» — мочить мешающих ее банде. — Арчил берет у Торникэ фальшивый паспорт, сует в папку. — Представь, приходит девочка по вызову, травит ядами, культурно подмешивая их в выпивку… Десятки трупов… Не жалей ее, брат!
Устав от непроходящей ошеломленности знакомца, Арчил и Гоша решают больше не медлить. Хотя по новому протоколу необязательно, по привычке и для спокойствия приглашают понятых. Делают обыск.
— Почему ее сотовый дома? Где она? Когда вернется? — вопрошает Арчил.
Торникэ бормочет ответы.
— Говорит, не знает; вечером должна вернуться, — громко дублирует Гоша.
Торникэ оседает в кресле — вызывают скорую. Беднягу уносят.
Лежа в машине скорой помощи, Торникэ бессилен изгнать из мозга мелодию из давнего советского фильма. Песня Атоса о попрании чести женой, о лилии на ее плече помнится смутно — как что-то далекое; что-то из кошмара, приснившегося в детстве. И только фраза «Там лилии, там лилии цветут» конкретна, неумолимо-жестока. Она иглою впивается в мозг.
— Дзвирпасо! — шепчет Торникэ юному медбрату. — Одолжи телефон, матери позвоню!
— Следователь запретил контакты, — смущается парень.
— У тебя мать есть? У тебя сердце есть? — В глазах Торникэ слезы.
— Только быстро… — шепчет медбрат, косясь на напарника. Тот дремлет в углу машины.
По памяти Торникэ набирает номер, который жена оставила, уезжая якобы по делам фирмы и разрешив звонить лишь в крайнем случае.
— Дома полиция. Полиция! Молчи, сучка! Яды! Мужики! Всё знаю! Беги, прячься, дура! Телефон выкини!
Медбрат вырывает сотовый из рук больного.
— Обманул, да?!
Напарник в углу потягивается, сонно спрашивает:
— Чего шумите? Приехали уже?
Юный медбрат молчит…
Машина останавливается. Торникэ теряет сознание. Лишь в самой глубине души трепещут размытые временем образы: лилия, углем начертанная Атосом на стене; нацеленный в нее пистолет; прелестное лицо жестокосердной женщины…
Но вот Торникэ уже погружается в омут забвения. И для него навеки гаснут: память о тихом Линдином «спасибо», сказанном в ответ на его звонок, и красивые слова «Там лилии цветут», означающие проклятие.
Читать другие миниатюры, участвующие в конкурсе «Колибри» 2015
(19 голос, оценка: 4,79 из 5)
Загрузка...
Фальшивая жизнь, а любовь настоящая. И так бывает….
Неожиданный рассказ. Трогательное окончание. И правда, я тоже всегда думала: стоит ли идеализировать Атоса? Д,Артаньян намного человечнее. А что до Грузии — она сейчас как волшебная страна вне времён.
Очень трогательный рассказ. Необыкновенный.
Очень страшная история. Спасибо.
Какая красивая история. Вышибла слезу у меня.)
Замечательная история. Актуальная. Спасибо, автор!
Обалденная история. Круто!
Видел этот рассказ в сборнике Екатерины Цибер. «Валеты изо льда и магия страсти». На 200 страниц. Чтиво не для кур. Купил в сети эту книгу. Там навалом таких необычных историй. Но не все с плохим концом. И много почему-то о России. Так я не понял, где живет автор. Наверно, катается туда-сюда по бывшему сэсэсэру.