Геннадий Трохин. (Черемша). Встреча на болоте
Ни для кого из моих домочадцев и знакомых не было новостью, что моими любимыми грибными местами — являются окрестности Таргайского дома отдыха. Облазил все здешние леса и колки. Даже за речку Кинерку ходил, аж до самой пасеки, от которой простиралась дремучая алтайская тайга вплоть до самой Бии. В этот раз наметил новый маршрут, который начинался от брошенной воинской части и шёл вдоль старого соснового бора, в глубине которого спрятался от посторонних глаз здешний дом отдыха. А потом сворачивал вправо на грунтовую дорогу, ведущую на Сосновку через перелески и лощины, укрытые березняком и осинником, слегка разбавленными вековыми соснами.
Находился до седьмого пота. На поляну вышел. Под кривой, в три обхвата, берёзой сел перекусить. Впереди меня раскинулось рыжее море-болото, заросшее камышом и осокой. За болотом хмурился на возвышенности ельник. А ширь вокруг — ни конца, ни края не видать.
Только грибы перебрал, слышу: треск на болоте. «Идёт кто-то», — машинально отметил про себя и сижу, любуюсь на облака. «Однако…» — забеспокоился я. Кто-то напролом утюжил заросли да прямо ко мне. «Не человек это, — беря палку, стал подниматься я. — Эй!..» Движение моментально прекратилось, и в ту же секунду из болота высунулась чья-то голова — и всё это в пятнадцати шагах от меня. Я от любопытства весь подался вперёд, голова тоже, по-собачьи нюхая воздух. Когда осталось шагов двенадцать, я, наконец, узнал его… «Бежать? Поздно». Протяни руку и вот он: лобастый, под цвет болота, только с тёмными подпалинами вокруг глаз и носа, а взгляд, как у дворняги, добрый-добрый.
Крик бомбой взорвал тишину. «Кого это так разбирает?» — пронеслось у меня в мозгу. Я и не заметил, что уже секунд десять стою с открытым ртом. А потом, бешено крутя над головой палку, пошёл навстречу. Но никого впереди меня уже не было. Только напоследок с хрустом раздвинулись камыши, мелькнул чей-то широченный бесхвостый зад, и, несколько мгновений спустя, тишина снова начала опускаться на болото, будто ничего и не случилось. Лишь затухающий треск камыша да еле заметная, удаляющаяся вглубь болота, дорожка, поверх зарослей, напомнили мне о чуть не разыгравшейся здесь трагедии.
Кое-как доплёлся я до автобуса. Всё не верилось: откуда ему тут взяться, не таёжная глухомань ведь. Сквозь дремоту прислушался: впереди меня две деревенские тихо разговаривают между собой. Та, которая постарше: «Шур, слышала: два дня назад на пасеку медведь заходил. Так старик Махоркин стрельнул в него из ружья…» — «И убил?» — «Какое там, — рассмеялась та, что постарше. — Ружьё-то кривое оказалось, самому щёку прижгло. Говорят, перед этим зять шарился по сундукам, на выпивку искал деньги, и поддел замок дулом». — «А медведь-то что?» — «Убёг!».
«Может, это он и был, — подумал я. — Ночью одурел от страха и ломанулся через Кинерку». А обидно-то то, что никто не поверил мне: «С каких это пор вокруг дома отдыха медведи бродят. Смехота!..»
Читать другие миниатюры, участвующие в конкурсе «Колибри» 2014
(5 голос, оценка: 2,80 из 5)
Загрузка...
комментарии