Дмитрий Бортнянский и рождение новой музыки

Дмитрий Бортнянский

Дмитрий Бортнянский родился в Глухове в 1751 году.

Его именем названо Сумское училище культуры и искусств. Разумеется, мы не могли обойти его в цикле наших осенних публикаций о музыкантах, чьи имена связаны с Сумщиной.

Уверены, что эти рассказы стали лишним поводом для читателей АТС ещё раз послушать любимые произведения Исаака Шварца, Петра Чайковского, Сергея Рахманинова, да ещё и в исполнении любимых музыкантов. К счастью, в настоящий момент возможности сети это позволяют.

Говоря о композиторах, мы, естественно, не ставим перед собой музыковедческих задач – это удел специалистов. Кроме того, о музыке лучше всего рассказывает сама музыка. А вот о человеческой жизни гениев мы думаем с удовольствием. Нам интересны судьбы и поступки людей, избранных небесами для великих свершений в искусстве.

 Детство. Опера и царица Елизавета

Дмитрий Бортнянский был чрезвычайно талантлив. Его недюжинный музыкальный дар, как и у его современника Моцарта, проявился с детства. В возрасте семи лет он, как обладатель прекрасных вокальных данных, был принят в Придворную певческую капеллу в Петербурге. (Кстати, Исаак Шварц тоже уехал в семилетнем возрасте из Ромён в Петербург). В столице Дмитрий пел не только духовную музыку, но также исполнял сольные партии в операх.

К слову, первая опера, написанная в 1755 году на русское либретто автором которого был Александр Петрович Сумароков, знаменательна ещё и тем, что основные сольные партии в ней исполняли дети до 14 лет. Прежде столь малолетние исполнители на светской сцене в России не выступали.

А 1764 году в одной из следующих первых русский опер «Альцесте» одну из сольных партий (царя Адмета) пел тринадцатилетний Дмитрий Бортнянский.

С малолетством Бортнянского связана ещё история о том, как Дмитрий во время всенощной, исполняемой для царицы Елизаветы Петровны, уснул. Но вместо наказания, очарованная его ангельским пением государыня, испытав прилив материнских чувств, повелела отнести мальчика на свою половину в царские покои, где Дмитрий, проснувшись, не мог поверить, что это уже не сон…

По достижению 17-ти летнего возраста Бортнянский, получив государственную стипендию, уезжает учиться музыке в Венецию. Там он осваивает итальянскую технику композиции, пишет свои первые оперы, духовные и светские сочинения.

Капельмейстер Придворной капеллы

Вернувшись в 1779 году в Россию, Дмитрий Бортнянский посвящает себя отечественной музыке и до конца своих дней занимает должность капельмейстера Придворной капеллы. Публикацией своих сочинений композитор начал заниматься только в последние годы жизни. Однако полное собрание его сочинений в 10 томах было издано лишь в 1882 году П. И. Чайковским.  Пётр Ильич очень хорошо понимал значение Бортнянского для российской музыкальной культуры. Мы ещё поговорим об этом чуть ниже.

Из творческого наследия композитора наиболее известны произведения в жанре хоровых духовных концертов, в которых Бортнянский объединил европейские техники музыкальных сочинений с православными традициями. Кроме духовной музыки Бортнянским было написано много светской: романсы, кантаты, сюиты, сонаты и даже симфонии. Очаровательна, легка, светла и поэтична, например, «Камерная симфония си бемоль мажор», где органично сплетаются итальянская оперная и русская песенная мелодики.

Творческое наследие Дмитрия Бортнянского, особенно в светской части, ещё ждёт своего открытия для широкой публики. В пользу этого утверждения говорит история с оперой «Алкида», которая была написана Бортнянским во время учёбы в Италии, исполнена на венецианском карнавале, а затем утеряна и обнаружена лишь два века спустя в одной из библиотек Вашингтона.

Гимн русской эмиграции и немецких военных 

Бортнянский — автор знаменитого гимна русских масонов на стихи М.Хераскова «Коль славен наш господь во Сионе». В ту эпоху слово «масон» ещё не имело такой ярко выраженной негативной окраски. Через масонство проходили многие ищущие и думающие люди. Даже Пьер Безухов в одном периоде своей жизни был активным участником и спонсором масонской ложи. Этот гимн стал фактически первым российским гимном, до 1917 года  его мелодию вызванивали часы Спасской башни в Кремле, а после революции он стал гимном русской эмиграции. В Германии его поют уже с немецкими словами и даже исполняют на воинских церемониях.  Как говорят сейчас — мегахит…

Итальянское влияние. Батюшков и Пушкин 

Поговорим ещё о культуре Российской империи конца XVIII века. Это было крайне значимое время. Признанные гении века следующего, о котором Иосиф Бродский сказал: «…зачем нам двадцатый век, если есть уже девятнадцатый век», такие как: Глинка, Бородин, Мусоргский, Чайковский, и в этом же ряду: Пушкин, Гоголь, Баратынский, Лермонтов — пришли строить величественное здание отечественной культуры не на пустом месте, а на прочном фундаменте, говоря о возведении которого, прежде всего, необходимо вспомнить Константина Батюшкова и Дмитрия Бортнянского, как творцов, развернувших вектор развития российской культуры в том направлении, в котором она оставалась до начала революционного XX века.

Разговор на эту тему интересен ещё и тем, что сегодня Украина опять «идёт в Европу». Один раз в Европу мы уже ходили. Тогда нас в составе Российской империи водил туда Пётр Первый. Насильственная европеизация тех времён ещё долго выходила непредсказуемыми гримасами на лице российского общества. В войсках, вместо военной выучки, расцвела прусская муштра. Дворяне, забыв родной язык, перешли на французский, а музыкальную жизнь империи определяли исключительно итальянцы. Оставив тему военных в стороне, скажем, что французы внесли в российское общество смуту революции и практически никак не повлияли на нашу культуру, а вот итальянцы….

Константин Батюшков был влюблён в Италию. Корни этой страсти уходили в античные времена и через Торквато Тассо прорастали в творчестве русского поэта. В то время в стране существовала дискуссия между «архаистами» и «новаторами». Хотя «страна» – это громко сказано. Тогда тираж книги в 300 экземпляров считался бешеным успехом. Поэтому скорее речь идёт о дискуссии литературных кружков. «Архаисты» настаивали на использовании тяжеловесных древнеславянских оборотов. «Новаторы», и Батюшков в том числе, призывали к обновлению русской речи, так как неуклюжий древнерусский строй стиха оскорбляет слух чувствительных дам, коим единственным все стихи в мире и адресованы. Батюшков, считавший русский язык варварским из-за большого количества «ы, щ, ш, при, тры», пытался писать «итальянские» стихи на русском языке, используя для этого благозвучные и мелодичные сочетания букв и слогов. Нельзя сказать, что он достиг своей прямой цели, русский остался русским, но прививка итальянского пошла ему явно на пользу, что с блеском доказал Пушкин, гений которого расцвёл на почве созданного Батюшковым нового поэтического языка.

Борьба с «итальянщиной»

Немного иная ситуация была в музыке. Вернувшийся из Италии Дмитрий Бортнянский попытался вернуть российской музыке русский дух. Он мотивировал это тем, что итальянская музыка безусловна, хороша, но для её исполнения надо быть итальянцем или обладать высоким исполнительским мастерством. В противном случае получается просто некрасиво. Этот эффект даже получил название «итальянщина». Бортнянский в своих хоровых композициях ориентировался на русскую народную хоровую традицию, в частности, доверял вести мелодию самому высокому голосу — сопрано, а все остальные вокальные партии отстраивал вниз по терциям или секстам, за что был позже нещадно критикован Глинкой, как примитивист. Однако многие исполнители духовной музыки Бортнянского отмечали, что они во время исполнения его произведений впадают в состояние близкое к религиозному экстазу, настолько такое звучание хора совпадает с музыкой русской души.

Дмитрий Бортнянский

Для нынешних музыкантов большинство светских сочинений Бортнянского не представляет большой исполнительской сложности, потому что они часто были рассчитаны на любительское музицирование. Однако, на примере той же Камерной симфонии видно, что музыка Бортнянского, впитавшего в себя мелодику украинских и русских песен, стремится не к сложности, интересной прежде всего профессиональному музыканту, а к диалогу с душой слушателя, который вовсе и не обязательно должен быть ценителем непредсказуемых чередований нот и «неберущихся» аккордов. Бортнянский одним из первых начал сочинять такую русскую музыку. Вот почему его считал гением и высоко ценил ещё один великий мелодист П.И. Чайковский.

Во многом благодаря усилиям Бортнянского, реализовалась следующая схема: итальянцы научили русских светской музыке – операм, инструментальным пьесам и крупным музыкальным формам. В свою очередь, русские, освоив итальянскую технику, сумели вложить в неё свою душу и получили такую национальную музыку, которая уже развивалась в рамках европейской традиции, как полноправная её часть.

Нечто подобное произошло в конце XX века, когда Бродский, попытавшись внести в русскую поэзию англо-американскую поэтику, создал новый поэтический русский язык.

Камерная симфония си бемоль мажор вместо эпилога

Таким образом, мы заключаем, что родившийся в казацкой столице и реализовавший себя в столице имперской Дмитрий Бортнянский — фигура мирового значения, ровно настолько насколько мировое значение имеет вся отечественная музыка. И, сделав такой приятный вывод, включаем «Камерную симфонию си бемоль мажор» и, вдохнув аромат великих минувших времён, вновь расходимся по нашим суетным делам века XXI…

P.S. Данный материал написан в рамках презентации лауреатов арт-медиа проекта «Культурный остров», целью и смыслом которого является популяризация ярких творческих персоналий, тем или иным образом связанных с Сумщиной.

Читайте о других творческих знаменитостях, связанных с Сумщиной, в разделе Культурный остров.

(7 голос, оценка: 4,86 из 5)

Загрузка...

Читайте ещё по теме:

Четыре сумасшедших гения, или Цена озарения

Утверждение об увеличении продолжительности жизни оказалось преувеличением

Максим Березовский. Легенда о жизни

Братья Нарбуты. На раздорожьи двух культур

Терренкур, или Ходьба со смыслом

Коллекционер – это стиль жизни…