Валентина Карпицкая (Марта Казакова). Доктор
Номинация «Вишневый сад»
В раннем детстве я очень часто и очень сильно болела. Однажды, когда мне не было ещё и года, я подхватила двухстороннее воспаление лёгких. Молодая неопытная медсестра, делая мне укол, занесла инфекцию. Спустя несколько дней тело моё превратилось в сплошной волдырь. Я заходилась от плача и умерла бы от сепсиса, если бы не главврач больницы, в которой я тогда лежала. Он делал обход и в одной из палат увидел сидящую на коленках у детской кроватки женщину. Девятимесячная девочка спала на её вытянутых руках. И она сама спала, прислонив голову к ребёнку.
По существующим тогда правилам матерей запрещалось размещать в больнице вместе с детьми. Мама вырыдала у медсестёр разрешение находиться рядом с тяжело больной дочкой…
Доктор вышел из палаты на цыпочках и притворил за собой дверь. А через минуту из его кабинета уже доносились громогласные возгласы. Медперсонал порскнул из распахнувшихся дверей. Лица сестёр были красные.
Маме немедленно поставили кровать. Для меня нашли какое-то приспособление в виде спасательного круга, чтобы не больно было лежать.
Но надо было меня спасать.
И главврач взял эту миссию на себя. Сказав маме, что сам лично осмотрит ребёнка, он заперся в своём кабинете. Вскоре больничные коридоры огласились моим криком…
Мама не находила себе места. Она стучала кулачками в запертую дверь, голосила, металась от палаты к палате, призывая на помощь. Сбежавшиеся медсёстры успокаивали её, убеждая, что ребёнку повезло: сам Усевич, заслуженный врач Белоруссии, взялся за дело, а это значит, что малышка будет здорова.
Когда открылась дверь кабинета, и вышел доктор, неся спящую меня на руках, все замолчали. Он широко улыбался, по его лицу струился пот. Моё лицо было мокрое от слёз. Влажными были и мои тёмные кудрявые волосы.
Доктор молча передал меня маме…
Одна из медсестёр, заметив трепетное отношение ко мне главного врача, с ревностью обронила:
― Новая симпатия Михаила Петровича.
С этого момента вся больница меня так и называла: «Симпатия доктора Усевича».
Первое время медсёстры шушукались между собой, что моя мама «блатная», что кто-то «сверху» хлопочет за неё. Но вскоре разные домыслы развеялись, как дым. Во-первых, доктор никогда ничем не скомпрометировал себя
– это был честнейший человек, беззаветно преданный своей работе. Во-вторых, как только я пошла на поправку, мама стала такой, как всегда: простой, весёлой, общительной. Весь медперсонал полюбил её.
Доктор спас меня. Всю жизнь я была благодарна этому человеку, которого никогда больше не видела, но считала своим крёстным отцом.
Спустя тридцать лет, как обычно, на Радуницу, приехав на могилу отца, я увидела ограда к ограде ещё одну могилу незнакомого мужчины, врача, судя по выбитой на памятнике «Гиппократовой чаше». Рассматривая красивое благородное лицо папиного «соседа», я скользнула взглядом по надписи: «Заслуженный врач БССР Усевич Михаил Петрович», и сердце моё куда-то провалилось…
Вот так. На огромной земле, места в которой хватит всем, оказались рядышком две дорогие могилы, в которых обрели покой два моих отца. Один из них – подарил мне жизнь. Второй – спас её…
Читать другие миниатюры, участвующие в конкурсе «Колибри»
(7 голос, оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
комментарии