Борис Пастернак «Марбург»

Борис ПастернакЯ вздрагивал. Я загорался и гас.
Я трясся. Я сделал сейчас предложенье, —
Но поздно, я сдрейфил, и вот мне — отказ.
Как жаль ее слез! Я святого блаженней.

Я вышел на площадь. Я мог быть сочтен
Вторично родившимся. Каждая малость
Жила и, не ставя меня ни во что,
B прощальном значеньи своем подымалась.

Плитняк раскалялся, и улицы лоб
Был смугл, и на небо глядел исподлобья
Булыжник, и ветер, как лодочник, греб
По лицам. И все это были подобья.

 

Ида Высоцкая

Но, как бы то ни было, я избегал
Их взглядов. Я не замечал их приветствий.
Я знать ничего не хотел из богатств.
Я вон вырывался, чтоб не разреветься.

Инстинкт прирожденный, старик-подхалим,
Был невыносим мне. Он крался бок о бок
И думал: «Ребячья зазноба. За ним,
К несчастью, придется присматривать в оба».

«Шагни, и еще раз», — твердил мне инстинкт,
И вел меня мудро, как старый схоластик,
Чрез девственный, непроходимый тростник
Нагретых деревьев, сирени и страсти.

 

 

 

Марбург в пышном цвету

«Научишься шагом, а после хоть в бег», —
Твердил он, и новое солнце с зенита
Смотрело, как сызнова учат ходьбе
Туземца планеты на новой планиде.

Одних это все ослепляло. Другим —
Той тьмою казалось, что глаз хоть выколи.
Копались цыплята в кустах георгин,
Сверчки и стрекозы, как часики, тикали.

 

a43796307ba119a2

 

Плыла черепица, и полдень смотрел,
Не смаргивая, на кровли. А в Марбурге
Кто, громко свища, мастерил самострел,
Кто молча готовился к Троицкой ярмарке.

Желтел, облака пожирая, песок.
Предгрозье играло бровями кустарника.
И небо спекалось, упав на кусок
Кровоостанавливающей арники.

 

 

Дом музей Мартин ЛютерВ тот день всю тебя, от гребенок до ног,
Как трагик в провинции драму Шекспирову,
Носил я с собою и знал назубок,
Шатался по городу и репетировал.

Когда я упал пред тобой, охватив
Туман этот, лед этот, эту поверхность
(Как ты хороша!)- этот вихрь духоты —
О чем ты? Опомнись! Пропало. Отвергнут.

. . . . . . . . . . . . . . .

 

Марбург Братьев Гримм

Тут жил Мартин Лютер. Там — братья Гримм.
Когтистые крыши. Деревья. Надгробья.
И все это помнит и тянется к ним.
Все — живо. И все это тоже — подобья.

О, нити любви! Улови, перейми.
Но как ты громаден, обезьяний,
Когда над надмирными жизни дверьми,
Как равный, читаешь свое описанье!

 

Ночь МарбургКогда-то под рыцарским этим гнездом
Чума полыхала. А нынешний жуел —
Насупленный лязг и полет поездов
Из жарко, как ульи, курящихся дупел.

Нет, я не пойду туда завтра. Отказ —
Полнее прощанья. Bсе ясно. Мы квиты.
Да и оторвусь ли от газа, от касс, —
Что будет со мною, старинные плиты?

 

Марбург играПовсюду портпледы разложит туман,
И в обе оконницы вставят по месяцу.
Тоска пассажиркой скользнет по томам
И с книжкою на оттоманке поместится.

Чего же я трушу? Bедь я, как грамматику,
Бессонницу знаю. Стрясется — спасут.
Рассудок? Но он — как луна для лунатика.
Мы в дружбе, но я не его сосуд.

 

Утро Марбург

 

Ведь ночи играть садятся в шахматы
Со мной на лунном паркетном полу,
Акацией пахнет, и окна распахнуты,
И страсть, как свидетель, седеет в углу.

И тополь — король. Я играю с бессонницей.
И ферзь — соловей. Я тянусь к соловью.
И ночь побеждает, фигуры сторонятся,
Я белое утро в лицо узнаю.

1 балл2 балла3 балла4 балла5 баллов (оценок ещё нет)
Загрузка...

Читайте ещё по теме:

Не найдено похожих записей...


комментариев 15

  1. Наталья Говорухина:

    Годами когда-нибудь в зале концертной
    Мне Брамса сыграют,- тоской изойду.
    Я вздрогну, и вспомню союз шестисердый,
    Прогулки, купанье и клумбу в саду.

    Художницы робкой, как сон, крутолобость,
    С беззлобной улыбкой, улыбкой взахлеб,
    Улыбкой, огромной и светлой, как глобус,
    Художницы облик, улыбку и лоб.

    Мне Брамса сыграют,- я вздрогну, я сдамся,
    Я вспомню покупку припасов и круп,
    Ступеньки террасы и комнат убранство,
    И брата, и сына, и клумбу, и дуб.

    Художница пачкала красками траву,
    Роняла палитру, совала в халат
    Набор рисовальный и пачки отравы,
    Что «Басмой» зовутся и астму сулят.

    Мне Брамса сыграют,- я сдамся, я вспомню
    Упрямую заросль, и кровлю, и вход,
    Балкон полутемный и комнат питомник,
    Улыбку, и облик, и брови, и рот.

    И сразу же буду слезами увлажен
    И вымокну раньше, чем выплачусь я.
    Горючая давность ударит из скважин,
    Околицы, лица, друзья и семья.

    И станут кружком на лужке интермеццо,
    Руками, как дерево, песнь охватив,
    Как тени, вертеться четыре семейства
    Под чистый, как детство, немецкий мотив.

  2. Анна Кожевникова:

    Ларисочка, спасибо большое за то, что напомнила о дне рождении гениального поэта — Б.Пастернака.

    Февраль. Достать чернил и плакать!
    Писать о феврале навзрыд,
    Пока грохочущая слякоть
    Весною черною горит.

    Достать пролетку. За шесть гривен
    Чрез благовест, чрез клик колес
    Перенестись туда, где ливень
    Еще шумней чернил и слез.

    Где, как обугленные груши
    С деревьев тысячи грачей
    Сорвутся в лужи и обрушат
    Сухую грусть на дно очей.

    Под ней проталины чернеют,
    И ветер криками изрыт,
    И чем случайней, тем вернее
    Слагаются стихи навзрыд

    Удивительные слова из произведения Б.Пастернака «Люди и положения».
    «Из общения с нищими и странницами, … я …рано на всю жизнь вынес …жалость к женщине и еще более нестерпимую жалость к родителям, которые умрут раньше меня и ради избавления которых от мук ада я должен совершить что-то неслыханно светлое, небывалое».

  3. Евгений Фулеров:

    А это стихи О.Григорьева. Мне нравятся.
    ———————————-
    Пляж давно опустел,
    Дождь идет обложной.
    Лежат опечатки тел,
    Заполненные водой.
    —————————
    Жену свою я не хаю,
    И никогда не брошу ее,
    Это со мной она стала плохая,
    А взял-то ее я хорошую.
    ———————————
    Разбил в туалете сосуд —
    Соседи подали в суд.
    Справа винтовка, слева винтовка,
    Я себя чувствую как-то неловко.
    ——————————————-
    Мы разошлись и как прежде
    Спать я ложусь в одежде.
    ———————————————
    Иду и плачу, не поднимая лица,
    И вот я в лужу столкнул слепца.

    • Евгений Фулеров:

      Вот нашел о нём в сети:

      Олег Евгеньевич Григорьев (1943-1992) – поэт и художник, яркий представитель ленинградского андеграунда, родился в эвакуации в Вологодской области. После войны с матерью и братом переехал в Ленинград. Рисовал с раннего детства, и должен был стать художником. Учился в художественной школе при Академии художеств, был исключён из неё в 1960 году с формулировкой «за формализм», на деле – за попытки отстоять свою индивидуальность. Со многими известными ныне художниками сохранил дружбу. Работал сторожем, кочегаром, дворником. В 1961 году сочинил четверостишие «Я спросил электрика Петрова», ставшего широко известным «детским народным» стихотворением.
      В 1971 году выпустил первую книжку детских стихов и рассказов под названием «Чудаки», ставшую популярной; по нескольким произведениям из неё («Гостеприимство», «Апельсин») были сделаны выпуски журнала «Ералаш». Многие его стихи вошли в питерский городской фольклор.
      Его стихи отличаются афористичностью, парадоксальностью, элементами абсурда и чёрного юмора, из-за чего его часто ставят в один ряд с Хармсом и другими обэриутами. Однако от них Григорьев отличается большей непосредственностью, искренностью и детской ранимостью.
      В начале 70-х был осуждён на два года «за тунеядство», отбывал наказание на принудительных работах – строительство комбината в Вологодской области. Был досрочно освобождён. В 1975 году принимал участие в известной выставке в ДК «Невский».
      В 1981 году в Москву вышла вторая его детская книга «Витамин роста». Стихи из неё вызвали негодование у некоторых представителей «официальных» литературных кругов, и Григорьев не был принят в Союз писателей.
      Следующая его книга, «Говорящий ворон», вышла уже в перестройку, в 1989 году. В том же году он получил вторую судимость («за дебош и сопротивление милиции») с условным сроком; многие поэты и писатели выступили тогда в его защиту. За полгода до смерти был принят в Союз писателей.
      Умер 30 апреля 1992г. в Петербурге от прободения язвы желудка. Похоронен в Петербурге, на Волковском кладбище, а в доме на ул.Пушкинской, 10 открыта мемориальная доска с его именем.

      • Ирина Проценко:

        Женя-как положено-против течения. Вот и задай тему-напиши о Григорьеве отдельным материалом. И стихи его *THUMBS UP*
        Причём тут Пастернак… И не все же читают коменты.

  4. Игорь Касьяненко:

    Для меня Пастернак не просто поэт. Меня восхищает его эволюция от перенасыщенного образами «Марбурга» до » ..впасть, как в ересь, в неслыханную простоту.»
    Меня очаровывает упорство с которым он — музыкант и философ — в конце жизни писал только о природе — так и надо мудрецу.
    Меня приводит в восторг его шекспириада — в принципе, он в переводах создал нечто своё, конгениальное Шекспиру.
    Меня поражает что он — большой несомненно поэт — вошёл в историю литературы прежде всго как автор великоого романа.
    Меня приятно удивляет, что лучшие стихи он написал.не от себя, а как бы сыграв в поэта — Юрия Живаго
    Меня возвышает его отношние к жизни и смерти.
    Борис Пастернак — много больше, чем просто литератор.

    • Ирина Проценко:

      Игорь!!! Классно написал! А то я стеснялась это написать… И на сформулировала бы так… Это же как надо было полюбить героя романа, прожить с ним вместе, чтобы создать такую поэзию!
      Марбург словно немец писал… Такой лингвистический ассоциативный сгусток немецкой жёсткости sad
      Загнула я… %)

      • Игорь Касьяненко:

        и нежности….
        » В тот день всю тебя, от гребенок до ног,
        Как трагик в провинции драму Шекспирову,
        Носил я с собою и знал назубок,
        Шатался по городу и репетировал.»

  5. Евгений Фулеров:

    Ира, да какая разница, где писать? Мы же не наскальные рисунки делаем. Твоего Гурама с Имеретинской тишиной уже никто никогда не откроет. Интернет — это старая газета. Его ценность — сиюминутная.
    Чем больше веток, тем больше шансов потеряться в общении.
    Кино «Два дня». Русское, 2011 год. Ночью смотрел. Какое классное могло бы быть кино! Я половину посмотрел, получил огромное удовольствие и подумал, что вторую половину смотреть не надо. Чтобы неожиданно не разочароваться концовкой.
    Но не удержался, досмотрел. Получилось то, чего боялся. Они тоже не удержались от голливуда. А как бы все могло хорошо быть!
    Тем не менее, рекомендую девочкам. Девочки — музейные работники. Кино про них в первую очередь.

    • Игорь Касьяненко:

      Не всё так, Евгений. Подавляющее число попаданий на информацию в инете идёт через поисковики. М ы отслеживем наши материалы по просмотрам. Так вот. Нормальное количество просмотров за первые два -три дня — 150-200 хотя ести 50 и 500.
      А потом количество просмотров неуклонно растёт…

    • Ирина Проценко:

      я не смотрю игровое кино. Тем более, когда советуют- т.е.,-примеряют «свою одёжку» на меня, отбирая моё ценное время-мою одёжку
      Это мой неправильный выбор-не смотреть игровое кино

  6. Наталья Говорухина:

    Ир! Ты это серьезно о кино? Я не имею, ввиду, конечно, сериалы… smile Но есть фильмы, которые я пересматриваю раз по 20.Честное слово, не вру…Не скажу какие чтобы «не давить» Но они есть. Их немного. Хотя некоторых знакомых мой выбор озадачивает.

    • Ирина Проценко:

      …cерьёзно. Потому что серьёзно отношусь к хорошему кино. Серьёзнее, чем, порой, сами актёры относятся к своим ролям. С некоторых пор умышленно перестала смотреть. Это-мой выбор.
      Но, конечно же, есть фильмы уже родные и я их изредка смотрю smile

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.


6 + 3 =