Из «Горизонта» в «Импульс»
Если уж говорить о вечной дружбе «Позитива» и «Импульса», то, справедливости ради, надо упомянуть и народную фотостудию «Горизонт» с ее руководителем, фотокором ТАСС и РАТАУ по Сумской области, Дяченко Владимиром Николаевичем( светлая ему память).
В «Горизонт» я пришла когда мне было меньше, чем сейчас Саше Ершову. «А чем ты там занимаешься в этом самом фотоклубе?»- поинтересовалась как-то Оля Хатюхина, коллега по музыкальной школе, находящаяся как раз в активном поиске спутника жизни. «Сижу с мужчинами в темноте»,- как можно беспечней ответила я. В переполненной учительской повисла нехорошая тишина. До того нехорошая, что слышно стало как в конце коридора под туалетом капает кран в рукомойнике. «Постоянно наблюдаю тебя в сопровождении мужчин»,- изрек через какое-то время наш баянист, проживающий в соседнем с фотоклубом доме. -Утешает лишь то, что всякий раз мужчины — разные». Это была ревность.
А в самом «Горизонте» встретили скептически.»Да, тут была уже у нас одна женщина…Мы ей и проявляли, и печатали…» «НИ ЗА ЧТО!-решила я. Все буду делать сама». Мне повезло. Приехал в отпуск из Уральска старший брат, летчик. Настоящий деспот! Заставил меня делать экспонограмму со ступенчатыми пробами на клочке фотобумаги.( Боюсь, фотографам 21 века это уже трудно представить). Кусочек фотобумаги выдерживался под увеличителем( естественно, с негативом): две секунды, далее три, пять, пятнадцать, двадцать и т.д. Дальше требовалось проявить проэкспонированный кусочек в проявителе имеющем температуру 20 градусов ровно две минуты, не выдергивая преждевременно, что, учитывая мой буйный темперамент, было невыносимо трудно. Зато вскоре все фотографы поражались моей «сочной» печати. А дотошный Юрий Хвастунов( о, боже, тоже покойный) не унимался: «Откуда это у тебя?Расскажи, как ты пришла к такому результату?» Отвечала честно: » У меня много отпечатков уходит в корзину». На первых выставках, очевидно, по инерции, меня подписывали по-мужски. Обидно было. Как будто это не я, а мой двоюродный брат Колька снимал.Однажды не удержалась, взяла помаду и дописала в конце букву «а». После этого уже подписывали правильно.
В 1985 году в «Горизонте» вспыхнул, как теперь могут смело назвать искусствоведы, » бунт восьми». Владимир Стародуб, Николай Брюханов, Саша Ильченко,Юра Хвастунов,Юра Харченко, Сергей Рыбачек ,Евгений Шипицын и я…. Восстали против «шаблонной», «рутинной» фотографии, которой изобиловали местные газеты и которая культивировалась в » Горизонте». К тому времени многие уже знали работы прибалтов: Суткуса, Ракаускаса, Бинде. Я мне, вообще, повезло. В ЗНУИ моим педагогом по фотографии стал легендарный пейзажист-пикториалист Анатолий Ерин. Когда поняли, что нашему руководителю бесполезно что-либо доказывать просто ушли и создали свой фотоклуб. «Импульс». Это было самое счастливое время. До сих пор не могу понять, как удалось такому неорганизованному и, на первый взгляд, безалаберному Жене Шипицыну собрать таких потрясающих ребят! Женька дал объявление в «Ленинской правде» и » Червоном промине» о том, что создается новый фотоклуб. Уже на первое заседание пришло помимо нас тридцать человек! Каждый из восьми «бунтарей» показывал свою коллекцию, говорил о фотографии… Помню какими сумасшедше-влюбленными глазами смотрели на нас новички. Судя по всему, они получили такой мощный «импульс», что уже через полгода,мы поменялись местами. Они стали выдавать «шедевры», а мы сидели с отвисшими челюстями. Каждый месяц какой-то внутриклубный конкурс. Фотографии без обозначения автора складываются в» черный ящик». Последнее заседание месяца- худсовет уходит в соседнюю комнату, достает работы, определяет победителя,которому в качестве приза достается пачка фотобумаги,пленка или книга по фотографии. Было здорово! Никакой зависти! Все друг друга обожают! Успеху друга радуются больше чем своему. Деньги на покупку объектива или камеры собирали вскладчину. Старею, однако. Надо перерыв сделать, а то разревусь….
(1 голос, оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...Читайте ещё по теме:
Не найдено похожих записей...
«Наташа! Ты — патологическое явление в женском обществе»,- изрек как-то Стародуб. А я и не возражала. С Владимиром Константиновичем у меня были сложные отношения. Сначала он меня обожал, потом люто ненавидел. А за полгода до смерти в разговоре с женой Глеба( Бориса) Скрынника сказал, что Наташа молодец, потому что столько вынесла пакостей, а как ни в чем не бывало продолжает свою миссию. Это хорошо, когда другим кажется, что «как ни в чем не бывало». Я все приставала к Тамаре с вопросом: «Может это сказал не обо мне?»( К тому времени на сумском фотонебосклоне уже имелось три Наташи. Думала: «Может о Кармазиной или Ковалевой?» «Нет,- заверила Тамара.- Сказано было именно о тебе!» Мне отлегло, потому что когда случилась ненависть, не стала из последних сил доказывать, какая я хорошая. Причину нелюбви знала и знала кого за нее » благодарить», но выяснять отношения не стала, хотя было больно.Но очень быстро поняла, что боль легко переводится в творческое русло. Просто ушла на 10 лет из клуба, из музыкальной школы и, вообще, отовсюду. Между прочим, точно также поступил основатель «Могучей кучки» композитор Милий Алексеевич Балакирев, когда у него случился творческий кризис. Взял и ушел работать в железнодорожную кассу. А через 10 лет так же внезапно появился в доме у сестры Глинки с клавиром, сел за рояль и начал играть. Кризиса у меня не было, но фотоклуб «Импульс» к тому времени «посыпался». Раньше был единый творческий одухотворенный организм. Каждые выходные выбирались на загородные съемки: то на Веретеновку снимать цветущие яблони, то в Зеленый Гай, то на стройку 10-12 микрорайонов, которые Коля Кизенко прозвал «сумскими дюнами». Обычно встречались у Дома Связи под часами в 5 утра. Прибегаю в 5.02. Олег Паршиков — мрачнее грозовой тучи. «Сколько тебя можно ждать? Посмотри, свет уходит.» Торопились отсняться в «режимное время». Друг за друга могли кому угодно «накостылять». Первым пример отваги показал в 1986году Женя Шипицын, вступивший в настоящий бой с чиновниками, которые не позволяли открывать нашу с Юрой Харченко выставку. У Юры был натюрморт с яичными скорлупками, снятыми где-то у тещи на подоконнике. «У нас молодежь такие вещи вытворяет, а вы битые яйца пропагандируете». А я, вообще, попадала под статью «изменницы Родины», потому что работу назвала «Памяти Йозефа Судека». «Вот почему это она посвятила свою работу иностранцу?» Шипицын сражался за нас как лев! Он таскал в Белый дом» энциклопедии и журналы, доказывая, что Судек мировая знаменитость, убеждал третьего секретаря по идеологии и пропаганде, что в скорлупках нет никакого подтекста и т.д. Наша с Юрой выставка запомнилась не только бурным открытием, но и не менее громким закрытием. Снимаем работы( а дело было в фойе кинотеатра » Комсомола» во время сеанса). Падает стенд и разбиваются все до единой рамки со стеклами. Для нас это была трагедия.Это было 26 апреля 1986 года и мы еще не подозревали, что ночью в Чернобыле действительно случилась настоящая трагедия 20века… Когда от Хвастунова ушла первая жена,он пытался свести счеты с жизнью. Женька Шипицын поехал к нему домой, взял гитару, начал петь. Потом окатил Юру холодной водой. Пронесло. Потом у Шипицына случилась роковая страсть и он запил. Коля Кизенко позвонил своему тестю в Феодосию и предупредил, что к ним приедет мужчина, попросил принять его как родного, а сам связался с целителем Довженко, только начавшим свою практику. С Феодосии Женька вернулся возрожденным и даже вдохновленным. Надо сказать, что в первом «Импульсе» никто никогда не пил. Только чай с тортом! Единственное из-за чего могли подраться мальчики, так это за безвкусный желатиновый кубик на магазинном торте. Пришлось однажды испечь торт и усыпать его желейными кубиками. Получилось почти «небо в алмазах» и всем желающим хватило.(Даже фото в альбоме имеется). И вот где-то в середине 90-х из «Импульса» стали один за другим уходить ребята. Сначала Шипицына заменили на Сашу Горбаченко, спокойного, доброжелательного человека, которому быстро сели на голову. Дальше ушли в бизнес Олег и Коля, покинули клуб: Юра Харченко, Сергей Кошеваров, Андрей Суярко. Кто-то занялся бытовой съемкой. Стало грустно. Лихие девяностые сказывались даже на «Импульсе»…Сначала нас лишили помещения.Там расположился «Континент-S». Еще год-полтора собирались по очереди у кого-то по домам( Об этом в отдельной главе). Потом в киноклубе на Горького.Но людей уже практически не было.
В марте 1996года приехала в Сумы с выставкой моя подруга,фотограф из Питера Елена Скибицкая. Понаблюдав пару дней за моим ритмом жизни, она поставила диагноз: «У тебя много времени уходит на суету, на общение с какими-то недостойными людьми. Нырни в свою нишу и твори». Я нырнула и вынырнула в 2006-ом. Прошу прощения, надо бежать за елкой.
«Миссис Сэвидж! Вы умеете хранить тайны?» «Да! На протяжении 10 минут»…Это не о миссис Сэвидж. Это о мальчиках из первого «Импульса». Любая клубная новость молниеносно становилась известной всему коллективу.Не успел кто-то из ребят увидеть у тебя ГДР- овский проявитель «Родинал», который привезла сестра из Дрездена,как можно смело было засекать время и ждать телефонного звонка. «Ну, и как там новый проявитель?»- вместо «здрасьте» слышишь в трубке. «Отлично! Противно до тошноты потому, что абсолютно никакого зерна, одна сплошная резкость»,- парируешь в ответ.
В 80-тые последним «писком»,»высшим пилотажем» считалась точечная печать фотоснимков. Моду на «точку» ввели прибалты: Ракаускас, Бутырин, Суткус… А «Родинал» позволял выравнивать в процессе проявки технические огрехи, световые перепады между «забитыми» на негативе светАми и непроработанными тенЯми. Это очень важно. Переэкспонировал, другими словами, «запорол» пленку, можешь развести проявитель 1:200(часть проявителя и двести частей воды) и час-полтора проявлять ее. Даже вздремнуть можешь немного. Йозеф Судек, кстати, однажды при свете слабого ночника увидел прекрасно освещенный натюрморт с кувшином и грушей. А в камере была ну, совсем низкой чувствительности пленка. Судек установил камеру на штатив, снял крышечку, поставил будильник и часа на три лег вздремнуть. В положенное время проснулся, закрыл крышечку аппарата, проявил негатив и получил великолепный снимок!
При печати же «точкой» весь фокус заключался в том, что в колбе увеличителя убиралось матовое стекло, ставилась галогенная лампа( аж за 7руб.50коп),которая визуально центрировалась путем вращения. На кадрирующей рамке световая площадь должна была выглядеть равномерно, как заснеженное поле. Далее следовало выставить резкость не по негативу, а по зерну с этого самого негатива.(Очкарикам это в особенности было сложно сделать в темноте). Но еще большая сложность заключалась в том, что на отпечатке сделанном без матового стекла была видна малейшая пылинка, царапинка, мусор. Далее следовал адский труд — трехдневное ретуширование.Это было труднее, чем ежедневные полуторачасовые фортепианные упражнения Шарля Ганона! Выдерживали самые стойкие. Первым «точкой» овладел Толя Хариков, за ним Коля Кизенко. Коля сел на велосипед,объехал почти всех одноклубников, каждого обучая на его увеличителе премудростям точечной печати. В клубе случился технический прорыв, который не замедлил сказаться на творческих результатах!
Очень жаль современную «цифровую»молодежь, которая лишена фотографических ощущений под названием «темная комната»! Я много раз пыталась понять, почему ни с того, ни с сего вдруг стала фотографировать? А потом поняла. Ведь в той фотографии присутствовало столько таинственных, абсолютно «ненадоедаемых» процессов, напоминающих волшебство! А этот божественный момент, когда при свете фонаря (а у меня был зеленый, при нем труднее ошибиться в плотности) на бумаге постепенно появляется изображение… Печатая, я часто не выдерживала, хватала отпечаток, терла его ладонями, дышала на него. Руки потом, сколько их не мыла, все равно пахли проявителем. Даже французские духи не забивали этот запах…Моя лаборатория-кладовка зимой не отапливалась. Фотографии приходилось печатать в куртке и папиных валенках. Узнав об этом, Коля Кизенко, Саша Горбаченко и Олег Паршиков, нагрянули ко мне в выходные с трубами, сварочным аппаратом и провели мне в лабораторию отопление. Печатать стало легче, но дурацкая привычка согревать отпечаток и дышать на него сохранилась и дальше.Узнав об этом, Коля стал на каждое 8 Марта дарить мне по паре щипцов для ванночек. Мне очень стыдно признаться, но и это не избавило меня от «рукотворного» вмешательства… Лучше всего печаталось ночью. Еще в самом начале моих творческих терзаний Валера Шкарупа мне посоветовал:»Если видишь, что удачная работа — не поленись, не жалей бумаги! Потрать на нее всю пачку!» А чего ее жалеть? Стоила она тогда 3 рубля. Вот так мигом и «улетала» на одно изображение. Ночью, когда весь дом спал, заносила кювету в ванную, промывала отпечатки, затем наклеивала мокрые снимки на кафель. И тут происходило что-то удивительное. До сих пор не могу толком понять, что именно? Но было ощущение, что либо я их «заряжаю», либо они заряжают меня. Смотрела на фото долго-долго, минут 15-20 и если они за это время не переставали нравится, на следующий день показывала их девчонкам в музыкальной школе. После музыкалки уже несла в клуб. Творческая работа действительно была «выстрадана»…
Мне кажется, со временем всё вернётся — и плёночные фотокамеры и винил, как не пропали среди музыкальных синтезаторов рояли. Творчество всегда должно хранить на себя отпечатки человека. Именно поэтому живая музыка, которую играют здесьи сейчас всегда интереснее, чем запись. ..
Хотя кто его знает, каким оно будет это будущее… Там же другие люди будут жить, совсем не такие как мы…
Наташа! Абзацы! Ну пожалуйста….
…да, без следов человека, без помарок, непопаданий в ноту… без надорванных от времени страничек будет тоскливо.
Помню, берёшь стаарую книгу в руки и там где взбито и вспушено, можно смело открывать-узнаешь наперёд самое интересное… зачитанное
Наташа, спасибо за экскурс во времени. Помню, когда я появилась в Сумах, Шкарупа Валера устроил показ слайдов в моей подвальной мастерской на Дзержинке. Собралась творческая публика. Цветные слайды под музыку смотрели впервые. Это было событие…
Не помню, ты была тогда?
А мы с Юрой Пузановым — он был фотохудожник, Сергеем Савченко — он быль модель , Сергеем Конозом — он был композитор и мной — я был автор стихов — создали музыкально-поэтический слайдофильм «Письма из Осени», который во времена 1987- 88 годов выиграл кучу всесоюзных призов. Ну насчёт кучи не уверен, но один какой-то точно
ага
время слайдфильмов, точно! В те времена, когда меня Рита Викторовна называла Бемби, Володя Семерня попросил меня попозировать для слайдфильма о Цветаевой. Я должна была просто ходить по вечернему городу. Вова, которого я жутко стеснялась, с диким взглядом творца выныривал с фотоаппаратом на меня, идущую, то из-за куста, то из-за угла, то возникал из брызг фонтана 
Фильм получился классный. Он, как-будто бы, существует по сей день
Конечно, помню Ира! Слайд-фильм Валеры, я впервые увидела в 1980году у него дома . Тогда присутствовали: журналистка Аня Колесник, Володя Ратнер, Алла Липницкая. Надо сказать, что моим одноклассником был Сережа Шкарупа, младший брат Валеры( он теперь банкир).Ратнер пошел провожать меня домой( с Горького через Новоместенскую. На том месте, где сейчас проживет наш мэр стоял очень старый дом. На нем была прибита табличка какой-то страховой компании второй половины 19 века. Ратнер аж присел от восторга. » Боже мой, благодаря тебе, Наташа, я открываю для себя мне неизвестные Сумы!»
После просмотра слайд-фильма Валеры Шкарупы неделю ходила обалдевшая. Очень хотелось закопать свой фотоаппарат под яблоней и забыть под какой…
Потом еще дважды смотрела эти слайды.Во второй раз Валера приходил с ними в » Импульс», а третий раз у тебя в мастерской…
Ну, аж слайд-фильм Сема тем более помню. Кстати, именно Володя притащил много лет назад мне сборник М.Цветаевой, за что ему бесконечно благодарна. Я, наверное, чемпионка по коллекции сборников ее стихов…
Игорь! Из перечисленных тобой имен, знаю лишь Сергея Коноза)) Обожаю его песни и прекрасно помню его авторскую передачу, в которой были собраны все его друзья, поэты и музыканты.
В особенности запомнился финал встречи, когда все выходят на улицу и Сергей их провожает у здания телестудии. Они расходятся, почти как в «Прощальной симфонии» Й.Гайдна. В конце в кадре остаются лишь Сергей и светящиеся окна дома напротив…Так тепло было от этого света!
О Пузанове впервые слышу, хотя мне казалось, что со всеми фотографами в то время была знакома… Из последних сил насоблюдала абзацев))
А меня?
Игорь! О тебе сначала много слышала, в основном от Ани Чернышовой-Шалаковой.
Впервые тебя увидела на сцене году в 1994 в ДК Фрунзе. Пел и твой сынок «А у меня три копейки».
Я еще в кепку ему бросила что могла)
%) Живьем мы с тобой встретились в 1996году на пресс-клубе у Рыжковой. Я показывала там на полу свою выставку пейзажа, которая называлась «Между радостью и болью»… Ты сказал мне, что слышал обо мне так много, что боялся разочароваться при встрече. И очень рад, что не разочаровался)))
Ура и взаимно!
*CRAZY* 
Юра Пузанов ходил вместо со мной во Дворец Пионеров в детстве.
Царство ему небесное… Мы с ним дружили в студенческие годы, а потом он попал в жестокую аварию, мы ему помогали выкарабкаться, вот и эти слайдофильмы делали с ним поэтому, а потом алкоголь и беспредел 90-х сделали своё… Ему сорок два было когда он ушёл….
Евгений! Я ходила во Дворец Пионеров совсем мало и, видимо, раньше, чем туда попали вы с Юрой Пузановым. Все время у меня забирала музыкальная школа, которую закончила за 4 года, поэтому занималась по 6 часов в день. Я вообще, была ненормальным, сверхответственным ребенком, которого нужно было оттягивать от пианино и гнать на улицу.
Вы не могли ходить туда раньше меня. Я на два года старше Кузяшова — 1947 года рождения
Мне, правда еще нет 80-ти, но я — дитя войны 1812 года.
«Я вообще, была ненормальным, сверхответственным ребенком, которого нужно было оттягивать от пианино и гнать на улицу.» вообще с годами ничего не меняется…
Да, Игорь, похоже, что это уже перешло в «хроническую» стадию))
Ничего не понимаю! Кто мне объяснит, почему мои абзацы не передаются в моих комментариях? Я постоянно не забываю начинать с «красной строчки». В чем дело, не подскажете
?
коменты не любят абзацы-всё выравнивают. Так ты в гостиную размещай статьями сразу.
Да, Шкарупины слайды у меня в 86м… А Цветаеву и других от руки переписывала с разных источников. Потом садились с подругой расшифровывать мой трудноназватьпочерк и она уже начисто писала в тетрадку. И время находили на эти манипуляции…
Помню, Олю веду в садик, а она мне, зимой, зябким утром говорит: мам, а ласказы:
вцела есё в ногах лежал!
лавнял с Китайскою делзавою
Влаз обе луценьки лаззал, —
зизнь выпала — копейкой лзавою!
Это ж как надо было дома, в однокомнатном общежитии, ребёнку мозги нагрузить
На одном столбе кто-то на клочке бумаги написал: » Пушкин — жив! ( Не хуже Цоя)»
Это я к тому, что когда моему Димке было 2,5 года я решила ему на ночь почитать взрослые пушкинские стихи.
На следующий вечер он просит меня: «Мама, прочти еще «Я вас любил» и «…выпьем с горя, где же кружка? Сердцу будет веселей…» Тогда я поняла, что Пушкин на то и гений, что понятен каждому в любом возрасте…
Ой, чуть не забыла! Приглашаю завтра, 8-го января в 18 часов всех желающих на внеочередное заседание фк «ПОЗИТИВ» по адресу: ул.Полковника Кондратьева,110( за «Эко-маркетом» на Кирова пятиэтажка, где был клуб «Ровесник».Вторая дверь на первом этаже.) Буду рада!
Огромная благодарность Наталье Алексеевне за эти воспоминания.Я тоже застал время галогенидов серебра (на фотокружок пришёл в 86-м году.Это был КЮТ «Горизонт» на Демьяна Коротченко, 35.Руководителем был Жуков Юрий Яковлевич ( в одном районе с «Фантазией» известного всем Ильи Михалыча). Мне тогда было 11 лет.
К слову упомянутый Юрий Пузанов тоже к нам ходил (какова его судьба? кто знает?).
.
Ходили к нам и другие взрослые товарищи.Они, кажется, работали на «Химпроме» и иногда «подбрасывали» нам Тетраборат Натрия (Буру), кислоты.Саша фотолюбитель (не помню фамилии), Грин, Владимир Афанасьевич (Шевченко) были нашими друзьями.
Гвоздь нашего клуба юных техников — наши изобретения и эксперементы.По технической части мы были одни из лучших.
Фотокружок, выставки, блиц-конкурсы — это незабываемые впечатления! В 1989-м я представлял на республиканском конкурсе юных фотолюбителей в Одессе (150 лет изобретения фотографии) нашу область.И занял 2-е место!
Сегодня фотография совсем другая, пришло другое поколение снимающих, другая школа (или её отсутствие?)…
Фотография лишилась таинства.И стала всем очень доступной.И немного примитивной.Ценность снимка девальвировала. Понятия о сюжете, о свете, о композиции есть сегодня в очень немногих (это представители старой школы). Люди не снимаюn, а «фоткают».Молодые фотографы не щадят своих затворов и на статический сюжет, подчас, тратят по два десятка кадров…Какое тут видение? Расчёт на математическое попадание.Всё очень плоско.Души нет в этих снимках.Расчёт на публику, резкость и яркие цвета
Извините за такую суровость, но это то что мы имеем сегодня.
Я возобновил свои занятия фотографией, купив 2-кг махину, похожую на бульдога.Да и ещё модернизировал его. А объективы мне очень пригодились, которыми снимал в детстве.Вот это оптика!