Алексей Курганов (Сирожа Боцманков). Яблоки

Номинация «Вишневый сад»

румяные яблоки в корзине… давление было сто сорок на девяносто.

─ Хоть сейчас в космос, ─ сказал Кустиков и начал снимать с руки Павла Назаровича манжету. Снял, свернул трубочкой, сунул в чехол.

─ Таблетки-то пить? ─ спросил старик.

─ Вот эти, ─ ответил Кустиков. ─ Утром и вечером.

Павел Назарович, кряхтя, поднялся с дивана, вышел в сени и вернулся оттуда с полиэтиленовой сумкой. В сумке были яблоки.

─ Не-не! ─ замотал головой Кустиков. ─ Не возьму! Ещё восемь вызовов!

─ После вызовов зайди, ─ предложил старик. ─ Куда девать-то? Пропадут ведь. Санька не берёт, ты отказываешься. Жалко. Ведь одна к одной…

─ На рынок отнеси, ─ посоветовал Кустиков.

─ Сроду не торговал…

─ И зря. Сейчас все торгуют. Кругом одни бизнесмены.

Кустиков поднялся.

─ Зайдёшь? ─ спросил Павел Назарович.

─ Дядь Паш! ─ повысил было голос Кустиков, но взглянул на старика и тон сбавил.

─ Не знаю. Может, зайду. Может, нет. Не обещаю.

Иван Сергеевич Кустиков работал участковым врачом уже одиннадцатый год, сразу после института. Сначала хотел пойти на

«скорую», но передумал: на «скорой» работа хотя и поживее, зато колготная, ни днём, ни ночью никакого покоя. На участке работать хотя и скучнее, зато спокойнее.

— Работа для пенсионеров, — пренебрежительно сказал тогда, при распределении, Санька Ляпишев, ещё школьный, а потом и институтский товарищ.

— На участке с тоски подохнешь. Только и будешь по старикам да хроникам мотаться, нытьё их выслушивать.

─ Тише едешь ─ дальше будешь, ─ ответил ему Кустиков. ─ Я ─ человек мирный.

Хотя надо признать, что насчёт пациентов Санька был прав: большинство были действительно старики и хроники, как правило, и те, и другие в одном лице. Павел Назарович был таким типичным представителем, пенсионером-гипертоником. Как-то незаметно перешли на «ты», хотя старик называл Кустикова не по имени, а Сергеевичем, а Иван его — дядей Пашей.

На последнем вызове Кустикову неожиданно повезло: сын пациентки заехал домой на обед и теперь собирался назад, на работу.

─ Вы через порт поедете? ─ спросил Кустиков.

Мужик кивнул.

─ Меня до Красногвардейской подбросите?

Мужик снова кивнул: какой вопрос!

─ А куда на Красногвардейской-то?

─ Седьмой дом.

─ К дяде Паше, что ли? ─ догадался мужик.

─Ага.

─ Живой ещё?

─ Живой.

─ Сад у него шикарный! ─ неожиданно сказал мужик. ─ Яблони элитные. Привет передавайте. Скажите: от Васьки Рябоконя, сына Дмитрия Силыча. Помнит, небось.

Кустиков открыл калитку, прошёл по дорожке, обогнул угол дома и увидел Павла Назаровича. Старик неподвижно сидел на лавке, в ногах валялась знакомая полиэтиленовая сумка, из которой по земле раскатились большие румяные яблоки. Кустиков подошёл ближе, заглянул в уже ничего не видящие глаза. По привычке потрогал пульс, потом сверху вниз провёл по стариковским глазам ладонью, достал из бокового кармана своей куртки мобильный телефон, из другого ─ записную книжку, нашёл телефон павланазарычева сына и начал тыкать пальцем в клавиши…

Читать другие миниатюры, участвующие в конкурсе «Колибри»

1 балл2 балла3 балла4 балла5 баллов (5 голос, оценка: 4,60 из 5)
Загрузка...

Читайте ещё по теме:


комментария 4

  1. Алла:

    Жаль старичка, но лучше умереть внезапно, не успев испугаться, неизмученным болезнью. А яблоко – символ жизни, питаясь яблоками, продлеваешь молодость

  2. алла:

    Реальная история из практики врача «Скорой помощи»

  3. Алла:

    Яблоневый сад, как образ Рая

  4. Алла:

    Всі люблять яблука, а продавати клопітно. Раптово життя закінчилося

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.


2 + 2 =