Настя Серикова (Р. Акутагава) Чужие.
Мой папа – скульптор. Он делает фигуры животных, сказочных персонажей для дворов богатых людей, иногда украшает мемориальные таблички барельефами. Время от времени он работает для себя. В творческом порыве, скажем так. «Для себя» он делает скульптуры из дерьма. Материал хороший в работе, говорит мой папа, бесплатный, долговечный, если правильно обработать. Мой папа обрабатывает его правильно.
Я учусь в школе. Хожу в десятый класс. В школе я дружу со своими одноклассниками, со всеми, кроме одной девочки. Она – ненормальная. Справки у нее вроде как нет, но по ней и без справки все видно. О таких говорят «не от мира сего». Не знаю, как ее вообще в школу приняли. Да и школа-то ей, собственно, по барабану – ставят тройки из жалости. А ей все равно. Ей вообще все все равно. Над ней даже никто не смеется – настолько ей все равно. У нее серая кожа и застывшие глаза.
Никогда не видел, как она приходит в школу. Такое ощущение, что однажды она приросла к стулу и никогда его не покидает. Она невозмутима и спокойна. Словно мертвая или каменная. Это крайне не нормально. Человек должен быть живой, чувствовать. Вот я же живой! Мне бывает больно, мне бывает страшно, мне бывает грустно. Иногда я даже плачу. Я стыжусь того, чем занимается мой отец, мне противно, когда ко мне прикасаются в маршрутке пожилые бабули. А ей нет. Больная, что здесь скажешь. Грузная, едва передвигается. Она двигается все медленнее и медленнее с каждой неделей. Я уверен, однажды она на самом деле уже не сойдет с полюбившегося ей места, если она вообще в состоянии что-то полюбить. Не выдавишь ни слова. Глупа, бесконечно глупа. Я уверен, что с ней глобально что-то не так.
Сегодня я решил проследить за ней после уроков.
Вот ушли все одноклассники. Она продолжает сидеть за партой. Я подсматриваю за ней из дверного проема. Хотя, думаю, ей параллельно, подсматриваю я или нет. Скоро придет техничка мыть пол в кабинете. Я продолжаю наблюдать. Вот она собирается с силами, поднимается и, кажется, даже кряхтит. Едва передвигая ногами, проходит через класс, я делаю вид, что изучаю расписание, она выходит прочь. Я рассматриваю плакат о здоровом питании. Одноклассница доходит до живого уголка, на что тратит минут двадцать (живой уголок в холле, на нашем этаже), опирается о стену, чтобы отдохнуть, и застывает. Вместо девочки стоит камень.
Я ору и выбегаю со школы. Бред, бред, говорю себе я. Все бред. Я трушу головой и иду на остановку. Вот мой троллейбус. Вхожу. Я вижу человека из воды. Он растекается по полу, а затем собирается назад. Вижу, как с пластмассовым поручнем сливается человек из пластмассы. Деревянная кондукторша, скрипя, протягивает мне билет. Ребенок из диодов, женщина из ситца. И им совершенно нет дела до себя, до меня и до того, что я вижу.
Ни черта не могу понять. Наконец моя остановка. Бегу домой. Мой отец мне все наконец объяснит. Ищу отца, он в мастерской, работает сегодня «для себя». Вхожу.
— Что делаешь, отец?
— Братика.
Я вижу, как из-под его рук появляется на свет туловище с головой и двумя ушами.
Перейти к голосованию
Читать другие миниатюры, участвующие в конкурсе «Колибри»
(оценок ещё нет)
Загрузка...
Тут напрашивается продолжение: братик вырос и далеко пошёл…
*JOKINGLY*